Михаил Пожарский, член московского отделения ЛПР

Одна когда-то популярная радиостанция опубликовала опрос, в котором «путинский консерватизм» противопоставляется «западным новым ценностям». Если «новые ценности» еще хоть как-то конкретизированы (LGBT, BLM, MeToo), то с определением слова «консерватизм» — вечная проблема. Например, известно, что в США консерваторы часто являются сторонниками рыночной экономики и дерегуляции, так как именно эти ценности отстаивали отцы-основатели, которые по меркам Европы того времени являлись самыми что ни на есть либералами. В результате образ консерватора американского сильно отличается от европейского (с либералами дело обстоит так же). Таким образом, консерватизм — не то чтобы самостоятельное явление: всё зависит от того, что именно «консервируют».

Что такое путинский консерватизм? Какие именно ценности он «консервирует»? Первым делом в глаза бросается институционализированная гомофобия. Можно спорить, насколько гомофобия — это вообще консервативная ценность (в привычном нам виде это скорее конструкт XIX века). Но, как бы то ни было, крестовому походу против LGBT должна сопутствовать некая позитивная повестка в виде... семейных ценностей? И здесь, конечно, выходит неувязочка: какие семейные ценности воплощает страна с высочайшим уровнем абортов, разводов и рекордным поголовьем беглецов от алиментов? И здесь ведь даже не съедешь на то, что народец плохой попался, а элиты показывают благородный пример. В тех же прогнивших США разведённый политик с любовницами и неопределённым кругом внебрачных детей не будет иметь шансов даже у умеренного демократического электората, не говоря уже о республиканцах. Но именно такое царствует у нас, дав само название «путинскому консерватизму». И это ещё не худший образец морального облика среди элитариев.

Как ни крути, но с позитивной повесткой у «путинского консерватизма» плохо. Вся суть именно в определении от обратного: «против LGBT, BLM, MeToo». Особенно, конечно, MeToo — и здесь еще одно отличие путинского консерватизма от нормального. Я, к примеру, не видел ни одного американского консерватора, который вступался бы за Харви Вайнштейна. Что абсолютно естественно: Вайнштейн с консервативной точки зрения — это воплощение моральной распущенности. Интересно также, что движение MeToo, при всех его перегибах, приводит к рождению этики типа «с женщиной — строго формальные отношения, желательно при свидетелях». И это... консервативно. Буквально возрождение викторианской морали, обнуляющее сексуальную революцию длинных 60-х. Однако среди «путинских консерваторов» каждый второй успел пустить слезу по Харви и возмутиться именно этим: «что же теперь, и стажёрку за жопу ущипнуть нельзя?» Ну да, нельзя, а лучше — до свадьбы вообще ни-ни. И это не новая этика, а самая что ни на есть старая.

В общем, «путинский консерватизм» противостоит «новой этике» в тех аспектах, где последняя критикует моральную распущенность и устанавливает нормы поведения. Разводы, любовницы, дети-бастарды, зажатые в углу стажёрки — именно от этого они и не хотят отказываться, именно это и предлагают бережно хранить в рамках «путинского консерватизма». Распад.

Оригинал статьи в Telegram-канале автора

Точка зрения автора может не совпадать с мнением редакции и не является официальной позицией Либертарианской партии России