Зеленое движение как правый русский анархизм
Зеленое движение как правый русский анархизм
Телеграм канал Обрѣзъ, член Либертарианской партии
Поведут нас всех под стражей,
Коммунист, взводи курок!
На тропинке, на овражьей, укокошат под шумок.
Поведут нас всех огулом, отдадут команду “Пли!”
Чур не плакать перед дулом! Не лизать у ног земли!
Песня тамбовских повстанцев. Слова народные
Конечно, речь пойдет не про зеленых, которые вешают на стенах плакатики и боятся дышать городским воздухом, а про зеленых, которые вешали на деревьях коммунистов и дышали советским хлором.
Георгий Жуков, уже будучи маршалом, вспоминал:
“Я за ним. Он от меня… Догоняю его, вижу, что правой рукой он нахлестывает лошадь плеткой, а шашка у него в ножнах. Догнал его и, вместо того чтобы стрелять, в горячке кинулся на него с шашкой. Он нахлестывал плеткой лошадь то по правому, то по левому боку, и в тот момент, когда я замахнулся шашкой, плетка оказалась у него слева. Хлестнув, он бросил ее и прямо с ходу, без размаха, вынеся шашку из ножен, рубанул меня. Я не успел даже закрыться: у меня шашка еще была занесена, а он уже рубанул, мгновенным, совершенно незаметным для меня движением вынес ее из ножен и на этом же развороте ударил меня поперек груди. На мне был крытый сукном полушубок, на груди ремень от шашки, ремень от пистолета, ремень от бинокля. Он пересек все эти ремни, рассек сукно на полушубке, полушубок и выбил меня этим ударом из седла…”
Русский самурай, который чуть не располовинил будущего маршала победы, принадлежал к той стороне Гражданской войны, что несправедливо пользуется наименьшей популярностью в современной исторической памяти. Для левых – это те, кто сражался с Красной армией. А среди правых распространено мнение, будто зеленые были некой альтернативной левой силой.
Последнее в корне неверно. Истоки данного заблуждения уходят в терминологию. Под зелеными часто понимают всех, кто был не под красным и не под трехцветным флагом. Это большое идеологическое обобщение, которое едва ли удовлетворяет, как либертарно-правых, так и либертарно-левых. Такой подход просто объединяет два нижних угла политического компаса Гражданской войны.
Нестор Махно был, безусловно, левым, и, в то же время, грабительские аспекты его программы (“мир хижинам, война дворцам”) едва ли имели место у сибирских или тамбовских повстанцев. Не сильно уважающий частную собственность батька Нестор, никогда не шел даже на тактические союзы с белыми, тогда как связей мятежных сибиряков и тамбовчан с белым движением хватало. Крестьяне, сотрясавшие советскую власть восстаниями в Сибири и на Тамбовщине, не занимались грабежом городов, о котором генерал Деникин пишет, как об излюбленном деле махновских разбойников.
При этом, левые анархисты могут похвастаться собственной цветовой идентичностью: начиная с того, что махновцы широко использовали черные знамена, и заканчивая тем, что современные анкомы предпочитают называть своих предшественников черными, но никак не зелеными. Вместе с тем, несмотря на невнятность этимологии “зеленых” (цвет лесов? прозвище одного из атаманов?) и разрозненный характер этого движения, существовали повстанческие отряды, подчеркнуто применявшие зеленый цвет для самоопределения.
Британский офицер Хадлстон Уильямсон описывал их так:
«На “зеленых” практически не было формы, они носили преимущественно крестьянскую одежду с клетчатыми шерстяными кепками или потертыми бараньими папахами, на которых был нашит крест из зеленой ткани. У них был простой зеленый флаг, и они выглядели крепкой и мощной группой солдат»
Поэтому, Нестора Ивановича с его “вольной территорией” (как и других левых анархистов, ведь анархо-коммунизм Гражданской войны не сходится на Махно) лучше просто не относить к зеленым. Батька и сам был бы не против, ведь зелеными ни он, ни его люди никогда себя не определяли.
Делить партизан на бело-зеленых и красно-зеленых (как это делает Советская энциклопедия) – неудобная генерализация, которая мешает разобраться в мотивах повстанцев и размывает координаты Гражданской войны.
Таким образом, зеленые, которых необходимо отделять от анархо-коммунистов, и о которых идет речь в статье, это, в первую очередь, герои антисоветских восстаний в Сибири и на Кубани, а также мятежа на Тамбовщине.
Если не вдаваться в региональные детали (в разных областях были разные зеленые), то цели мятежных мужиков можно свести к неприкосновенности крестьянской собственности, неприемлемости колхозного крепостничества (чем не классический либерализм) и самоуправлению (это вообще республиканский принцип). Они также боролись за сохранение своих обычаев и традиций (после этого они не правые?). Последнее было актуально не только для зеленых инородцев (например, басмачей), но для русских, в первую очередь, учитывая, что красные делали с русской традиционной жизнью.
Любопытно, что даже эсер Савинков, когда подбивал крестьян на антисоветское восстание, говорил не о построении правильного социализма, альтернативного большевицкому, но апеллировал к естественным правам, патриотизму и православным традициям. Старый террорист вспоминал:
«В одной из деревень я спросил:
- Россию уничтожают?
- Уничтожают.
- Церкви грабят?
- Да, грабят.
- Попов расстреливают?
- Да, расстреливают.
- Вас расстреливают?
- Да, расстреливают.
- Хлеб отбирают?
- Почему вы не восстаете?»
Шлейф левизны тянется за зелеными в русской исторической памяти также из-за того, что лидеры движения, зачастую, были эсерами. Мы не станем углубляться в раскол партии социалистов-революционеров на правых и левых: эпизод для данной темы немаловажный, но все равно второстепенный. Довольно сказать, что много эсеров было и в Белой армии, уже упомянутый Савинков – лишь самый яркий пример. И присутствие бывших бомбистов среди крестьян-мятежников делало их движение социалистическим не больше, чем нахождение Савинкова среди корниловцев превращало последних в леваков.
Как пишет тамбовский историк Сергей Петров, причина распространенности эсеров среди руководства повстанцев-тамбовчан (Тамбовское восстание было одним из самых массовых) заключалась, главным образом, в том, что социалисты-революционеры еще до смуты преуспели в создании партийной инфраструктуры в Тамбовской губернии.
Cражались ли зеленые повстанцы против белых? Безусловно. Они периодически создавали помехи в тылах ВСЮР и Армии Колчака, хотя, в целом, доставили белому движению меньше проблем, чем большевикам: самые крупные крестьянские выступления прогремели именно на территории наиболее страшной тирании. Однако, если мужики сражались с белыми, то не за левые идеалы. Они защищали себя от призыва в армию, а свои продукты и лошадей от военной реквизиции. Последняя, проводимая белыми, конечно, несравнима с продразверсткой, но тоже была грабежом.
Зеленые, бесспорно, подпортили кровь единственной военно-политической силе, которая могла справиться с большевиками, впрочем, имея на то моральное право, и это печальная страница Гражданской войны. Однако были и многочисленные связи между мятежными мужиками и правыми этатистами. Начиная с попыток белого командования координировать антисоветские действия с зелеными (рейд генерала Мамонтова в красный тыл) и заканчивая рядом персоналий, которые успели поучаствовать и в белом движении, и в зеленых мятежах. Например, один из лидеров зеленой Сибири, Владимир Родин, был поручиком колчаковской армии.
Любопытно, что подобные контакты и кадровая мобильность имели место и слева. Нестор Каландаришвили, легендарный анархо-коммунист, координировал с большевиками свои действия против Колчака, и под конец своей бурной жизни вступил в РКП(б). Уже на закате Гражданской войны он был убит якутскими зелеными повстанцами, которых в бой вел колчаковский корнет Михаил Коробейников.
Такие эпизоды возвращают нас к неуместности объединения всех анархистов под одним названием. Левые анархисты, или, если угодно, черные, имели больше общего с большевиками, чем с зелеными. И зеленое движение, которое зачастую оценивается правыми как альтернативная красным левая сила, нуждается в реабилитации, подобно отцам русского национализма –декабристам, которых в самых разных политических кругах до сих пор воспринимают как предшественников большевиков.
Современный историк русской политической мысли Сергей Перевезенцев, размышляя о смысловой атмосфере Древней Руси, пишет о взаимном существовании двух политических мировоззрений: идеи порядка и единовластия, а также идеи анархии и народовластия. Носителями первой были варяги, а носителями второй – славяне. Если перенести эту дихотомию на Гражданскую войну, то получится натянутое, но красивое сравнение: белые как варяги и зеленые как славяне. И даже не потому, что генерал Врангель был потомком шведских рыцарей (хотя это забавный символический штрих). Несмотря на преимущественно демократический настрой белогвардейцев, не собиравшихся восстанавливать Империю, программы и действия белых, если сравнивать их с зелеными, явно выше по шкале этатизма. Зеленые же предстают перед потомками как носители уникального правого анархизма, в его народнической, крестьяно-центричной версии, возможной только в старой России, 90% населения которой состояло из хлебопашцев.
Как, должно быть, заметил читатель, статья посвящена не боевой истории зеленых повстанцев, но идейному климату, царившему в их среде. Если выкрутить ручку пафоса на полную, можно сказать, что зеленые - это воплощение древнего славянского духа, и уж никак не альтернативные левые.
Если вы, вдруг, считали, что либертарно-правое движение появилось в России в конце прошлого века благодаря интеллектуалам, впечатленным текстами Ротбарда, то ошибались.
Вы спросите, какое это имеет значение.
Очень существенное. Американская война за независимость (пожалуй, наиболее удачный проект либертарной революции) разжигалась с опорой на историю. Отцы-основатели сражались не за футуристичную утопию, а за древние права англичан, попранные британской элитой. Еще Токвиль указывал, что американский проект был не возведением чего-то нового, но воссозданием отношений, существовавших в средневековом англо-саксонском обществе. Фронтмен современного русского республиканизма Родион Белькович, также пишет, что американцы шли на вооруженное сопротивление властям с гораздо большей готовностью, когда осознавали, что на их стороне вся английская история. Упомянутые выше декабристы, хотя и менее успешные в своем восстании, чем отцы-основатели США, видели свою миссию аналогично, утверждая, что стремятся вернуть древние свободы славян, сопротивляясь унаследованному от Орды абсолютизму и возникшему в позднее средневековье крепостному праву.
Русская история – это отнюдь не череда тираний, сопровождаемая терпильством. И ближайшие предшественники, которые стоят за плечами современных русских людей либертарно-правых взглядов – это зеленые, сражавшиеся вместе с белогвардейцами против гулага и колхозного рабства.
Возвращаясь к вопросу о мнимой молодости либертарного направления русской политической мысли, стоит признать, что собственный содержательный дискурс появился у нас сравнительно недавно (хотя небольшие интеллектуальные группы анархо-индивидуалистов были еще в Российской империи). Однако здесь и заключается прелесть зеленого движения: это чистая практика, ведь простым крестьянам, которые бились за свою собственность, было не до оформления тезисов и программ. Вести каналы и писать статьи – это прекрасно, но куда лучше сражаться за свободу с обрезом в руках.
P.S.
Но подписаться на тг-канал “Обрѣзъ” будет не лишним.
P.P.S.
Статья историческая, а в наше время экстремизм недопустим.