Тщательно старался избегать оценки событий связанных с тем, что фактически стало именем нарицательным – с «Манежкой». Слишком много боли, слишком много крови. Здесь слова кажутся излишними. Каждый приличный человек, понимает все сам. Зверю же объяснять ничего не стоит.
Просто поделюсь аналогией.
Ужас Манежки по своему виду не отличается от ужаса избиения гугенотов католиками, от крови революционного абсурда красных кхмеров, от сжигания пифагорейцев в Древней Греции. Это чистое, дистиллированное зло: убийство человека потому, что он во что-то верит, имеет образование, любит математику или... ассоциирует себя с народом. Я хотел бы вспомнить, как человечество преодолело эти ужасы. Быть может, это наша надежда избежать новой жуткой мясорубки.
Фото: Илья Варламов
Массовые дикие побоища возгорались от одной искры: смешения, неразличение сферы права (а также и государства) с тем, что лежит за ее пределами. Если право считается даром государя и он католик, то протестант, конечно, не имеет прав: «Франция для католиков». Если права собственности – это пустой звук и революционное насилие дает высшее право на все, то тогда «Камбоджа для кхмеров». Если право дает национальное государство, то представители «титульной» нации набрасываются на соседей: «Россия для русских».
Европа и страны Америки преодолели кровавый конфликт христианских конфессий, выведя религию за пределы государственной политики в гражданское общество и сферу «privacy». Им также не грозят погромы, которые могли бы проистекать из научных интересов (бедный Бруно был едва ли не последней жертвой). Никому в голову не придет выйти в Гайд-парк и кричать «Бей сторонников гипотезы расширяющейся вселенной!». Наука – личное дело каждого.
Что ж, не следует ли наконец вернуть идею нации к тому, чем она на самом деле является – к одной из целого веера идентичностей? Для этого Россия должна перестать быть «национальным государством». Только если государство свернется до холодной машины правосудия, не продвигающей великие миссии, но охраняющей людей, можно ожидать спада национализма. Который ничем не хуже агрессии на основе каких бы то ни было идей: религиозных, научных, социально-философских. Идеи тут вообще не причем. Зло национализма – в насилии.
Когда человек будет понимать, что он имеет право не как носитель национальной идентичности, а как индивид, когда он будет видеть в государстве не инструмент насилия, а лишь институт защиты права, национализм исчезнет. С исторической точки зрения, он юн. Родившись однажды, он уйдет. И надо сделать так, чтобы человечество не ушло вместе с ним.
Проблема права в этом больном вопросе ключевая. Все случилось из-за сбоя в работе правоохранительных органов и общего паралича правосудия. Фанаты ведь требовали лишь справедливых мер по отношению к преступникам – ничего больше. А дальше не-нейтральность государства как правоохранительной машины вызвала бурю протеста, который постепенно перерос из правозащитной акции в акцию нарушения прав, поскольку толпа понимает права как групповую принадлежность. Если бы все преступники (вне зависимости от национальной принадлежности) в России имели бы гарантированный шанс сесть в тюрьму, а добропорядочный гражданин чувствовал бы себя защищенным в компании милиционера (полицейского), фанатам не надо было бы выходить на площадь, а нацистские выродки не имели бы ни единого шанса.
Автор: Леонид Никонов